Карпин: «Я очень люблю мясо»

На прошлой неделе Валерий Карпин был в эфире «Última Hora Radio». Rusfootball.info предлагает читателям эксклюзивный материал: воспоминания российского наставника о СССР, украинский кризис, личная жизнь, «Спартак», приход в «Мальорку» и многое другое.

— У Вас вид сварливого человека...

-Когда, во время игры?

— И во время игры тоже. Вы оставляете впечатление агрессивного человека. Но внешность ведь бывает обманчивой?..

— Не знаю, мои черты характера люди, например, в Виго или в Сан-Себастьяне, судили не по тому, какой я на поле, а по тому, какой я вне игры. В жизни я абсолютно другой человек, нежели на стадионе.

— Смеётесь когда-нибудь?

-Конечно, но вне стадиона, вне работы, точнее говоря.

— Вы родились в Нарве, в Эстонии?

— Да, но раньше это был СССР. Это сейчас Литва, Эстония, Латвия – независимые государства. Но я родился в СССР.

— Вы родились там, потому что там всегда жили Ваши родители, или они переехали туда?

— Мои предки по папиной линии оттуда, жили там еще до Второй мировой войны, хотя они все русские. Мой отец родился в Эстонии, но не знал ни слова по-эстонски. А моя мать из Сибири. Они познакомились, когда им было 18 лет.

— Расскажите о Нарве. Вы редко там бываете?

— Нет, я регулярно навещаю мать, когда есть возможность. Отец умер, а мать там. Это маленький город, 60 тысяч жителей. Но футбол в Эстонии развит слабо, люди больше увлекаются парусным спортом, мотоспортом и, отчасти, хоккеем.

— Значит, Вы чувствуете себя советским человеком?

— Да, абсолютно. Например, если я еду на Украину, в Эстонию, Литву, Грузию – во все республики бывшего Союза – я еду туда, как если бы это была Россия. Там до сих пор говорят по-русски, хотя молодёжь – в меньше степени, все тебя там понимают. Для меня это до сих пор одна страна – СССР.

— Вы ностальгируете по СССР?

— Конечно. Кто-то может подумать: «Как можно по этому скучать...». Как в Испании была диктатура, так и у нас была «демократура», но я скучаю по другому: у людей не было ничего, и, так как не было ничего, не было и зависти, плохих отношений между людьми, все были в одинаковых условиях. Тем не менее, я не совсем разделяю идею коммунизма: те, кто этого заслуживает, должны получать больше.

— Как прошло Ваше детство?

— Это было замечательное время: как я говорил, у нас не было ничего, но всегда был мяч.

— Ну, разумеется! А Вы хорошо учились?

— Очень хорошо, у меня была отличная успеваемость: три четвёрки, остальные – пятёрки.

— Старательный парень?

— Просто мама сказала: будут плохие оценки – не будет футбола. Тогда для меня худшим наказанием было лишиться возможности тренироваться.

— Вам было 22-23 года, когда Горбачёв объявил о развале СССР. Где Вы были тогда?

— Тогда я был профессиональным футболистом в московском «Спартаке»: хотя примерно до 94 года не существовало такой профессии, мы были кем-то вроде спортивных инструкторов. В то время у меня была зарплата 120 рублей, как, впрочем, и у всех, будь-то «Спартак» или команда второго дивизиона. Единственная разница между большим и маленьким клубом заключалась в том, что гранды могли играть заграницей: в Лиге чемпионов, в Кубке УЕФА.

— Когда вы забили первый гол за сборную России?

— В 92-м. Тогда сборная выступала под флагом СНГ, и я забил с пенальти.

— У Вас есть квартира в Москве?

— Да, конечно.

— Служили в армии?

— Да, 2 года. Первый в Эстонии – это долгая история, хватит для книги; а что касается второго, однажды после чемпионата среди военных меня заметили и приказом отправили в ЦСКА – главный спортивный клуб военных.

— Как бы Вы охарактеризовали Путина? Вы его поддерживаете?

— ...Есть вещи, которые мне не нравятся в его правлении, но скорее я его поддерживаю. В те годы, когда он только пришёл к власти, Россия нуждалась в таком лидере: сильном, прямом, смелом. Он хорошо отстаивает интересы России во всём мире. Россиянам он нравится, но, естественно, не всем.

— Ну и ожидаемый вопрос: Украина?

— Тут я говорил с людьми на эту тему...

— Но нам не объясняют реальное положение дел.

— Вот я и спрашиваю у своих собеседников: «Почему ты так думаешь?» – «Ну, нам так показывают». Конечно, вам показывают и дают ту информацию, которая кому-то выгодна. На самом деле, Хрущёв был первым секретарём ЦК Украины, потом, в 53 году, его избрали первым секретарём ЦК КПСС, а на следующий год он принял решение передать в состав Украины Крымский полуостров: он никогда не принадлежал Украине до этого. Сейчас американцы захотели вмешаться, привлечь Украину в НАТО, а Россия сказала: ладно, никаких проблем, но Крым наш. Ну, вообще я не очень разбираюсь в политике...

— Но Вам нравится политика?

— Ну, я слежу за новостями, мне хочется знать больше. И то, что произошло с Луганском, с Донецком… никто не мог представить, что так произойдёт. В этих двух областях 80% русского населения, которые чувствуют себя русскими и которые не хотят идти вместе с Украиной к США. И точка. Конечно, есть много подводных камней в этой ситуации.

— Поговорим о вашей личной жизни. Вы женаты?

— Да.

— И сколько у Вас детей, если можно спросить?

— Две дочки от первого брака. Мне хотелось бы еще мальчика, но посмотрим, я еще молод.

— Они живут тут?

— Нет, младшая живёт в Виго с первой женой, старшая учится в Лондоне. От второй жены у меня нет детей, но всё впереди.

— Дальше пойдут вопросы от наших слушателей. Первый – от Вашего соотечественника: «Сильно ли отличаются руководство испанской и российской командой»?

— Да, конечно. Во-первых, тут все говорят на одном языке. В «Спартаке» у меня 3-4 игрока говорили на английском, 3-4 – на португальском, 3-4 – на испанском, все остальные – на русском. Естественно, возникает неразбериха с переводчиками: разговор, который длился 10 минут, растягивался на 30. Ну и конечно, традиции, гастрономия – всё разное. Тут утром тренировка – все по домам, встречаемся днём. В Москве это невозможно: тратишь полтора часа, чтобы добраться до базы, полтора – обратно и опять столько же – до базы. Поэтому футболисты предпочитают оставаться на базе. И это нормально: многие европейские клубы имеют отель на базах, чтобы игроки отдыхали, ели и восстанавливались после тренировок там. Работаешь спокойно, никто тебя не трогает. Футболистам такой режим нравится: спокойно тренируешься, моешься, хорошо кушаешь, массаж, отдыхаешь, к вечеру – снова тренируешься и уезжаешь домой.

— И второй вопрос от слушателей: «Кому из своих бывших партнёров Вы бы отдали Золотой, Серебряный и Бронзовый мяч»?

— Не знаю, мне тяжело выделить трех, легче назвать 30: Мазиньо, Макелеле, Мостовой, Мичел Сальгадо, Ковачевич, Хави де Педро, Хаби Алонсо… их столько…

— Эх, незабываемая связка Мостовой-Карпин …

— Смотря для кого.

— Для всех!

— Да, для всех, это правда (смеется).

— А если из тренеров выбирать? Ладно, банальный вопрос: у кого Вы научились большему? Или взяли лучшее у всех?

— Нет, у одних я не взял ничего. Хотя нет, это не так. Всегда берешь что-то от тренера: видишь плохое – учишься этого не делать, видишь хорошее – берёшь на заметку. А вот с Тошаком мы вообще ничего не понимали: не было переводчиков. Просто выходили на поле и играли.

— В «Валенсии» Вас тренировал Луис Арагонес.

— Да, но, надо сказать, тут многое зависит от того, в каком возрасте ты попадаешь к великому тренеру. Одно дело, когда тебе 20 лет, другое – если тебе 35... В 20 лет тебе говорят, но ты не понимаешь тонкостей, и только к 25 годам ты начинаешь думать «по-футбольному». Работа с Арагонесом была похожа на работу с другими тренерами, но мы все знаем Арагонеса: он феномен.

— Вы знаете людей, которые стоят за Дуду Аватом?

— Честное слово – нет.

— То есть Вам позвонил Ават и предложил работу?

— Да, и рассказал о проекте.

— Другими словами, за Аватом никого нет?

— Нет, хотя говорили, что русские меня наняли через Дуду. Даже Абрамович упоминался.

— То есть Вы не его человек?

— Нет, конечно (смеется). Не его и не чей бы то ни было.

— Вы были дома, тут звонок – работа в Мальорке?

— Да, договорились встретиться.

— Хорошо. Вы переживаете за будущее нашего 18-летнего воспитанника – Марко Асенсио?

— Конечно, переживаю. Хорошо, что он остался в межсезонье и продолжает расти. Но, чтобы он продолжал развиваться как футболист, он должен остаться тут еще на год, как минимум. Для него этот год очень важен, как для футболиста и как для человека. В Мальорке его все любят, к нему есть доверие. Для него сейчас важно играть, а в футболе есть куча случаев, когда молодой игрок переходит в большой клуб и теряет игровую практику. Тут у него есть все возможности, чтобы стать великим футболистом.

— Последняя новость: один работник из Вашего штаба не имеет рабочего контракта. Я вот этого не понимаю. На днях смотрел новости: в пиццерии задержали работника без контракта, полиция, арест хозяина и все дела. И тут то же самое происходит в Мальорке... Как это объяснить?

— Я не хочу об этом говорить, но не потому, что это моя прихоть, а просто не хочу говорить сейчас. У нас впереди важные матчи, и надо сосредоточиться на команде, потому что есть много вещей, которые мешают команде. В дополнение скажу, что мы уже разговаривали об этом деле, о том, как его решать, но в данный момент я не хочу переживать насчет этого.

— И ему платились деньги?

— Конечно.

— Это Вы его позвали работать сюда?

— Да. Тренерский штаб нуждается в этом человеке: он готовит материал о сопернике, об игроках, он узнает всё, что я хочу. Он тренер и аналитик. Например, следующая игра с «Луго»: он мне приносит полное досье на соперника, собранное на прошлой неделе. Он 6 лет работал в «Валенсии», где всё было стабильно, но бросил её и приехал в Мальорку.

— Он ради Вас уехал из «Валенсии»?

— Ради тренерского штаба. По тем или иным причинам он не имеет контракта, но сейчас не время развивать эту тему.

— Хорхе Эрнандес?

— Да.

— Хорошо. Последний вопрос от слушателей: «Валерий, как вам гастрономия Мальорки, Вы пробовали местную кухню?»

— Конечно, некоторые вещи. Но я уже как-то говорил это, и буду говорить всегда: для меня, хотя многие тут могут рассердиться, лучшее место в мире с точки зрения кухни – Сан-Себастьян, Страна Басков. Я очень люблю мясо, я никогда не пробовал рыбы, например. В Галисии, правда, тоже хорошая кухня.

— Окей. Город, в котором Вы остались бы жить: Валенсия, Виго, Сан-Себастьян или Пальма?

— Сложно выбрать. Валенсия – точно нет. Раньше я выбирал между Виго и Сан-Себастьяном, но сейчас, когда я знаю Пальму... По красоте я остался бы в Сан-Себастьяне; по атмосфере, ритму города мне ближе Виго: всегда машины на улицах, молодёжь. Ну а Пальма, я бы тут остался еще на 20 лет.

— Курите сигарету после еды?

— И не одну.

— Сколько же Вы курите?

— Сейчас очень много, с этими нервами. Раньше тоже курил, но не много: 4-5 сигарет в день. Сейчас около пачки выходит.

— Вы смотрите телевизор?

— Нет, я больше люблю читать.

— А кино?

— Ходить в кино – нет. Сейчас дом – это как кинотеатр. Какой хочешь фильм посмотреть – пожалуйста. В последние годы в Москве ни разу не сходил: слишком много народа.

— Это правда, что Вы мало спите?

— Да, я ложусь в 2-3 ночи, а встаю в 7-45, но я отлично себя чувствую, даже если посплю два с половиной часа.

— Хорошо. У меня верная информация о Вас. А как Вы видите проблему испанской коррупции? Кстати, сколько у вас гражданств?

— Два, три паспорта. Эстонский паспорт мне дали по отцу. Гражданство России и Испании.

— Хорошо, тогда, как испанец, как Вы видите эту проблему?

— Это, конечно, безобразие. Я повторю, что далёк от политики, но мне ближе российская система: есть одна партия, которая правит уже в течение 15 лет, если не ошибаюсь, они и воруют, я в этом уверен. Но они воруют одни, а не все. Но это, конечно, мировая проблема.

— Хорошо. Как Вам интервью?

— Очень хорошо, о футболе почти не говорили, но поговорили обо всём понемногу. Спасибо.