Закат эры пикинеров. Или где же красно-белая кавалерия?

Любая тактика рано или поздно упирается в потолок и нуждается в переосмыслении, возможно, даже отказе от ее использования и переходе на что-то новое и более эффективное.

Швейцарские пикинеры царили на полях Европы, пока не наступила эра огнестрела. Плотный огонь из аркебуз и мушкетонов опустошал плотные ряды швейцарских смельчаков, длинные пики уже не спасали. То, что раньше приносило успех, превратилось в капкан для самих швейцарцев.

Плотный строй позволял им противостоять даже бронированным всадникам, их пики были длиннее рыцарских копий, однако они становились идеальными мишенями для прицельного огня из ружей и пистолетов, которые усовершенствовались с космической скоростью. Строй швейцарских пикинеров не позволял им преследовать отступающего противника – нельзя было допускать разрывы в частоколе копий. Пикинеры ждали удара вражеской конницы, обезвреживали противника и заставляли его отступать. Для преследования отступающего врага нужна была конница. А конница всегда стоит дорого – где купить нормальную лошадь, снаряжение, обученного всадника? Кто катался на лошади – тот понимает, о чем речь, нужно не просто усидеть в седле, нужно еще управлять животным, махать мечом, или держать многометровую пику, отражать вражеские удары – крайне сложное занятие, доступное только обеспеченным людям, у которых есть средства и время заниматься подобным хобби.

В Германии придумали новый вид конницы – рейтары, всадники, защищенные облегченными доспехами и вооруженные несколькими пистолетами. Они сближались с вражеской пехотой и открывали ураганный огонь, меняя пистолеты один за другим. Во Франции рыцарская конница постепенно была вытеснена кирасирами или жандармами – в основном в нее отбирали представителей средних или мелких дворян. Их вооружение было тяжелее, чем у рейтаров, которых набирали в основном среди простолюдинов, и тактика в бою была заточена под использование холодного оружия. Они тоже имели пистолеты, а в дальнейшем и карабины, но основным оружием был тяжелый палаш. Кто читал «Тараса Бульбу», помнит про польских панцирных гусар с крыльями и пиками наперевес. Название вроде другое, но суть та же – тяжелая конница при поддержке артиллерии рассеивала плохо организованные и, как правило, слабо защищенные массы пехоты.

В эпоху наполеоновских войн роль конницы вышла чуть ли не на первый план – кстати, в битве при Бородино именно неожиданный рейд конников генералов Платова и Уварова заставил французов снизить атакующую активность и свернуть сражение.

Тактика Якина строится на точно таком же принципе, как у его смельчаков предшественников – выстоять перед атакой противника с помощью длинных пик, высокого прессинга, вымотать его и нанести смертельный укол – если получится с помощью разового кавалерийского наскока, дриблинга Куинси Промеса, голевого чутья Мовсисяна или Дзюбы, или удачного исполнения стандарта – тут и нужен Патрик Эберт с его умением закручивать мяч в нужную точку. Тактика имеет свои плюсы — можно обезвредить даже сильного противника, вроде Зенита или ЦСКА, однако против соперника, использующего подобные приемы, вроде Локомотива или Терека, нужно нечто другое — нужна конница!

В армии Якина нет обученной лавы кавалеристов, в его защитной фаланге пока нет выстроенного взаимопонимания и синхронного маневрирования. Самым стабильным игроком в обороне до недавнего времени был Хуан Инсаурральде, в центре поля – Ким Чельстрем, в атаке – Куинси Промес. А в остальном сплошные перестановки и эксперименты.

Поэтому и не получается надежно отработать в защите, чтобы набирать очки по зернышку. Если поставить Хурадо и Широкова в основу – получаем сразу двух бойцов, заточенных под перепас, способных нанести удар с дистанции, однако слабо работающие в защите, нарушающие стройность фаланги – сразу две бреши в защитном построении. Добавьте сюда медлительность Чельстрема, слабую игру в отборе Ромуло, непонятное состояние Глушакова, психозы Тино Косты и на выходе никакой синхронности и монолитности, а для фалангистов это смерти подобно.

Например, Широков на бумаге лучший распасовщик в Спартаке, на деле — кому пасовать? Чтобы отдать пас, надо вначале принять мяч. От кого? Зачем нужен Широков, если защитники и опорники пуляют мяч сразу в атаку — в сторону Мовсисяна и Промеса. Если ставить Широкова, то и вся игра команды должна перестроиться. Инсаурральде должен покаяться и начать под давлением пасовать на Чельстрема, тот на Ромуло, а тот на Широкова. Для этого парни должны двигаться и открываться. А какое может быть движение, когда команда не может дотянуть даже до перерыва — ноги сводит!

Имена вроде громкие в Спартаке, но плохая функциональная и психологическая (неспроста Тино Коста начал психовать в Казани уже в первом тайме) готовность низводит команду с чемпионскими амбициями до уровня середняка. Инсаурральде как основной защитник может рассматриваться в командах уровня Зенита, ЦСКА или Динамо? Или Чельстрем как основной опорник? А Дзюба в качестве ударного форварда?

В Спартаке все игроки относительно высокого уровня, кроме Промеса, по разным причинам не набрали оптимальные кондиции – неспроста Широков оговорился, что у половины команды в кубковой игре с Рубином уже в первом тайме сводило ноги. Во вторых таймах Спартак теряет скорость, а с ней хоть какие-то проблески разумного футбола. Парни бегают, стараются, пуляют мяч вперед в надежде на то, что кто-то должен за него зацепиться и что-то придумать.

Пока не время гнать волну на Якина и спрашивать с него по полной. Все ключевые игроки, которые хоть как-то должны определять игру команды оказались не готовы к началу чемпионата, кстати, они до сих пор не готовы. Что толку обсуждать зарплаты Боккетти, Мовсисяна, Широкова, Тино Косты, Хурадо или Ташчи – к великому сожалению они играют с большими перепадами. Не от хорошей жизни Якин тасует колоду. Если нет стабильности, откуда взяться хоть какой-то игре? После каждого матча обсудить нечего, написать нечего – смысл констатировать одно и то же, две-три играем одним составом, потом пошли ошибки, естественно перемены, снова две-три игры играем новым составом, потом снова ошибки и снова перемены.

В нормальной армии должны присутствовать все роды войск. Против самой бесстрашной швейцарской пехоты в Европе нашлось противоядие в виде огнестрельного оружия. Как только с полей сражений исчезли пикинеры, снова появились кавалеристы, а конников снова надо защищать броней, вооружать пистолетами и палашами. На бумаге все выглядит красиво – кто и как должен играть, по какой схеме, куда бежать и открываться. Однако на деле все гораздо проще – ноги сводит уже к перерыву. Приказ из штаба – взять вражеские батареи, надо бежать под ураганным огнем картечи, не просто добежать, перебить артиллеристов, закрепиться и дождаться подкрепления – где силы взять, если даже добежать никто не может?

Если защитников сравниваю с пикинерами, то полузащита – это драгуны, универсальные бойцы, способные воевать и верхом и пехом, вооруженные карабинами, пистолетами и саблями. Чельстрем, Ромуло и Глушаков или прижимаются к своим защитникам, или наоборот прижимаются к нападающим – устал после каждой игры резать видео, показывая гигантские разрывы между линиями. Драгуны (будущие мотострелковые части) были самой мобильной боевой силой в любой армии вплоть до 20-го века. А когда надо нанести решающий удар в дело вступает тяжелая кавалерия – кирасиры, Мовсисян и Дзюба на выход! Однако у Мовсисяна лошадь пока хромает, а у Дзюбы сами знаете какие проблемы. Вот и остается один лихой гусар Куинси Промес, способный периодически что-то выдумывать почти в одиночку. И не может Якин рискнуть и выставить еще одного гусара Хурадо — кто-то должен возвращаться в оборону и страховать своих пикинеров. Может, Эберт и выглядит довольно бестолково, однако своей активностью и мельтешением он хоть как-то страхует крайних защитников.

Мое банальное мнение – нужно просто ждать, когда наши парни подтянут физику. Тогда появится и компактность и интенсивность. А пока имеем не армию, а ополчение. Выдернули из лазарета полубольных бойцов с орденами, дали им оружие – идите, сражайтесь, умирайте достойно.

Якин уже не будет выстраивать фалангу – у него нет на данный момент подходящих исполнителей, а лететь в атаку с прихрамывающей кавалерией на вражеские пушки и авантюрно, и смертоубийственно. Дождемся, когда у парней перестанет сводить ноги, когда они сыграют одним составом хотя бы 5-6 игр, тогда и Широков начнет понимать маневры Мовсисяна, а Мовсисян начнет понимать, куда открываться. Тогда Ромуло и Глушаков начнут понимать, когда им нужно поджать своих нападающих, а когда надо прижаться к защитникам. Тогда защитники начнут не бояться пасовать своим опорникам, а не пулять куда-то вперед. Не стал бы клеймить Якина трусом, это слишком банально и субъективно. Он пытается поставить свою игру – предельно надежную в защите и в меру эффективную в нападении. Но без нормального функционального состояния не будет никакой стабильности. А без стабильности в составе не будет стабильности в игре. А нет игры, нет и результата.